Словно угадав мои мысли, Александр Дмитриевич коснулся пальцем моего локтя и наклонился к волосам:

– Я так вымотался сегодня и на тебя все еще злюсь.

– На меня? – вопросила тоном святой простоты.

– А кто меня впутал в неприятности?

– Ваш брат. Традиция убивать гонцов давно устарела. И вы не можете на меня всерьез злиться, я сыграла роль вашей совести. Не все же мне по вашей указке действовать.

– О, я смотрю, у гонца игривое настроение? В офисе почти никого нет, но давай для начала освободим Веронику – она ждет моих подписей.

Я предпочла промолчать. Настроение было не то чтобы игривым, но каким-то напряженным, предвкушающим, это правда. Вероника Ивановна не продемонстрировала ни единой эмоции при нашем появлении.

– Добрый вечер, Александр Дмитриевич. Я оставила документы на вашем столе, отсканированные экземпляры надо отослать сегодня. Добрый вечер, Карина.

– Добрый, – промямлила я, обескураженная такой официальностью. Интересно, она догадывается о том, что между мной и боссом происходит? А если догадывается, то каким-то образом это оценивает?

Я не знала, куда деть собственное тело, но начальник сам подтолкнул меня в кабинет. Я, затаив дыхание, просто наблюдала за его действиями. Он не стал садиться за громадный стол, быстро просматривал листы, в конце каждого подписывался. Вероника Ивановна будто из воздуха появилась как раз в тот момент, когда он закончил с последним листом. Директор, не оборачиваясь, протянул всю стопку, она так же молча выхватила и снова исчезла. Через полсекунды в приемной зашумел сканер. Не знаю, как объяснить свои ощущения, – я никогда не была охотницей за богатыми женихами или крутыми бизнесменами, а девушек, которые избирают для себя такой путь, считала пустышками, которые ради благосостояния готовы изображать вечную любовь и неуемную страсть. Но отчего-то при виде отлаженного, как часы, процесса, от всего царящего в этом офисе роскошного порядка, возникал странный восторг – непреклонное чувство, что этот человек способен контролировать все на свете, что всегда, не только со мной, просчитывает любые варианты развития событий. Власть для него – и ресурс, и естественная среда существования. Такого даже на необитаемый остров вышвырни – и там организует полную упорядоченность. Дело не в его доходах, если уж на то пошло, но его доходы есть следствие его природы, а это гипнотизирует.

Он вышел вслед за секретарем, отдал еще какие-то распоряжения, которые я не расслышала. Сама осматривала обстановку – безжизненный аскетизм его дома не шел ни в какое сравнение с аскетизмом здешним. Здесь даже ваз и статуэток не было, хоть как-то разбавляющих атмосферу. Каждая папка, каждый блокнот – в коже одного цвета. Даже ручка, которой он только что пользовался, выполнена в том же дизайне, что подставки под канцелярию или блок для бумаг. Неосознанно подхватила со стола ручку, чтобы разглядеть золотое перо ближе. Провела пальцем по блокноту, обтянутому кожей. Я бы не удивилась, узнав, что кожа принадлежит какому-нибудь бывшему нерадивому сотруднику или конкуренту. Это полностью добило бы образ шефа.

Слышала, как Вероника Ивановна прощается, но я выходить не стала. Дождалась, когда Александр Дмитриевич зайдет за мной, после чего спросила язвительно, потому что эта мысль не давала мне покоя уже несколько минут:

– У меня возник вопрос. Ручка с золотым пером – это имидж такой, или ею писать действительно удобнее?

Он подходил ко мне неспешно, заправив руки в карманы, на губах играла легкая улыбка, но взгляд оставался обычным – внимательным.

– Выбирать между имиджем и удобством? Ты задаешь неправильные вопросы, Карина.

Я тоже улыбнулась шире, уже ощущая, как растет между нами привычное напряжение:

– Вы правы. Я хотела спросить, сколько средств вы готовы вкладывать на поддержание роли «самого крутого мачо в бизнесе»? Не слишком нагло прозвучало?

– Не слишком, – он сделал еще шаг ко мне. – Много. Только ты ошибаешься в том, что это роль. В высоких доходах есть только одно явное преимущество – я могу себе позволить выбирать самое лучшее. И никогда себе в этом не отказываю. Надеюсь, ты понимаешь разницу.

– Понимаю, – я уже смотрела на его лицо снизу вверх, поскольку он остановился в полушаге, однако больше дистанцию не сокращал. – Хотите сказать, что нет никакого имиджа, он просто следствие вашей природы. Это звучит еще высокомернее, чем я предполагала.

– Мне все равно, как это звучит.

– Кто бы сомневался!

– У кого-то сегодня заострился язык. Какое бы применение ему придумать?

А почему бы и нет? Я протянула руку к его ширинке и провела там с нажимом. Насладилась секундным удивлением, мелькнувшим в черных глазах, – он все же от меня такого не ожидал. Но этот человек очень не любит отдавать инициативу, потому прищурился и уточнил со спокойной иронией:

– Что ты делаешь?

– Проверяю, насколько вам импонирует мой острый язык.

– И как результат?

– Думаю, я вполне способна вывести вас из себя до такой степени, что вам станет наплевать на порядок на рабочем столе.

Он усмехнулся.

– Да ну. Это вызов?

– Ну да, – ответила и сама расстегнула пуговицу на его джинсах. – Поспорим?

Но начальник отвел мои руки от себя, даже отступил немного. Медленно расстегнул пиджак и откинул на стул.

– Мне нравится твой настрой. Разденься. Полностью.

– Снова командуете? – удивилась я. – А я надеялась вас обескуражить.

– Получилось. Разденься.

– Заприте дверь.

Он даже не обернулся на вход:

– Сюда никто не войдет. Долго ждать?

На меня же напало какое-то веселье:

– Неужели не поможете даже с одеждой? А как же поцелуи и нежности?

– Сама разденься, Карина. Я хочу смотреть. Или твоя смелость закончилась?

Не закончилась – я хотела его, именно сейчас и почему-то именно в этой обстановке. На этом самом столе, за которым он уже завтра утром будет заниматься делами. Но от пристального взгляда все равно немного смущалась. Да что с этим мужчиной? Ведь он часто так поступает – никогда не помогает справиться с волнением.

Тем не менее я подхватила футболку за край и стянула одним рывком. Александр Дмитриевич так и стоял в шаге от меня, не приближаясь.

– Теперь бюстгальтер.

Я расстегнула, стянула лямки с плеч, замешкалась на секунду. Но все равно заставила себя снять и откинуть на стол.

– Не закрывайся, – проговорил он чуть тише. – И смотри на меня.

От его взгляда мне совсем не по себе становилось. Я одновременно и возбуждалась, и хотела поскорее привести эту игру к следующему этапу, где я в его объятиях уже задыхаюсь от страсти. Но ему явно нравилось мое смущение и неловкие движения. Соски напряглись то ли от прохладного воздуха из кондиционера, то ли от внутренних ощущений.